Плохой, хороший, злой, или Вечный карнавал "Запрещенных барабанщиков"

Дата выхода статьи: 14.06.2000
Автор: Елена Савицкая (журнал "Салон Audio Video")
Источник: http://gromko.ru/done/showbook/article2497.html

Дебютный альбом "Запрещенных барабанщиков" стал одной из музыкальных сенсаций 1999 года во многом благодаря хиту "Убили негра". Слова "мертвая змея не шипит, не щебечет дохлый щегол" звучали как притча, возглас "ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй" был настоящим криком души. В Интернете появился специальный сайт, посвященный этой песне, а журналисты вполне серьезно задавали артистам вопрос: "За что вы убили негра?".

Сейчас "Бабаранщики" выпустили второй альбом "По ночам", который, по утверждению музыкантов, получился более светлым, позитивным и цельным, чем его предшественник. Корреспондент "Салона AV" побеседовал с Виктором Пивторыпавло (музыка, вокал, вибрафон, перкуссия), Иваном Трофимовым (идеи, тексты, пропаганда), Виталием Иванченко (барабаны), Петром Архиповым (бас-гитара), Михаилом Шумаковым (гитара) и Вячеславом Онищенко (перкуссия).

- Вы сейчас живете в Москве?
- Да, мы переехали сюда из Ростова-на-Дону за два года до выхода нашего первого альбома.
- Насколько я знаю, вы сейчас сменили рекорд-лэйбл - перешли с "Монолита" на Real Records. Почему?
- Мы свободные художники. У нас не было долгосрочного контракта с "Монолитом", нет его и с Real Records. За время работы над первым альбомом мы сменили нескольких продюсеров, которым в силу финансовых причин приходилось искать студии и в Ростове, и в Москве, и в Минске. Наша вторая пластинка полностью записана, сведена и отмастерена в Москве на студии FM Division, под продюсерским руководством Олега Лобова. Хотелось бы надеяться на стабильные творческие отношения.
- Песня "Убили негра" обрела почти что скандальный ореол. Вас в связи с ней обвиняли в расизме и чуть ли не разжигании межнациональной розни. На новом диске, насколько я знаю, содержится ответ на эти обвинения?
- Да, у нас есть политкорректная версия этой композиции, которая называется "Любили чернокожего афроамериканца", и мы ее иногда исполняем на концертах, но в новый альбом решили не включать. Иначе люди подумают, что мы зациклились на афроамериканской теме, которую мы предпочитаем называть негритянской.
- А вы не боитесь, что после ваших новых песен про ограбление французской делегации, где вы даже грозитесь припомнить Бородино, или про "шальной" поезд на Махачкалу вас опять обвинят в расизме?
- Поживем - увидим. Для нас понятия политкорректности на самом деле вообще не существует, и мы политизированной группой себя не считаем. Хотя, конечно, какие-то отголоски политических событий находят отражение в наших песнях. Но вспомните Данте, который в "Кругах ада" вывел половину своих врагов, или почитайте Ахматову. Искусство всегда было политизированным. Наши песни - это скол современного общества, пропущенный через наше мировосприятие. Часто в них находят воплощение реальные события. В песне "Москва - Махачкала", например, отразились сразу несколько историй, связанных с поездами и путешествиями на них наших друзей и родственников. "Бородино-2000" - это, конечно, выдуманная история. Просто у нас есть знакомая француженка Мари, которая очень хочет жить в России, но ее сюда не пускают. Вот мы и хотели сказать ей этой песней - ты, Мари, свое еще возьмешь. Увы, иногда нас воспринимают слишком однозначно.
- А с чем связан столь высокий интерес к событиям на Кубе?
- С любовью к латиноамериканской культуре, литературе, музыке. Иван, например, с детства увлекался Маркесом, сочинял стихи на испанском, собирал изображения с Че Геварой, и до сих пор иногда все эти значки на себя цепляет. Даже Фиделю письма писал, но тот, правда, так ни разу и не ответил.
- А что это за "маленький остров в Карибском бассейне", который "был у англичан, а теперь ничейный" ("Мама-Зузу")?
- Любой маленький остров в Карибском бассейне. Это песня о человеческих взаимоотношениях, не замутненных никакими распрями, о том, как легко, свободно и красиво живут первобытные народы, несмотря на то, что их давят и давят. Например, Гаити, где в период правления Дювалье было страшнее, чем у нас при Сталине, там люди пропадали сотнями, тысячами, их просто ели...
- А вы хотели бы оказаться на этом острове?
- Только в качестве туристов. Чтобы там жить, надо быть человеком той культуры, владеть креольским языком, в котором нет будущего времени.
- Ваш музыкальный стиль, оригинальный и узнаваемый, включает элементы и латиноамериканские, и русские, и джаз, и рок, и ретро...
- На самом деле у нас полная полистилистика, и мы, как свободные люди, играем что хотим, соединяя элементы самых разных стилей. К джазу, к тому же, у нас отношение профессиональное, ведь все участники группы (за исключением Ивана, журналиста по образованию) окончили джазовое отделение Ростовского музыкального училища и Консерватории по специальности "ударные инструменты", играли в различных джазовых коллективах, а Виктор даже преподавал.
- Помимо не очень типичного для поп-сцены вибрафона, вы используете много экзотической перкуссии...
- С каждым годом все меньше и меньше. А раньше, действительно, использовали кучу экзотической перкуссии - железный тазик, в котором лежали кирпичи, ведра с водой, баночки, глиняные барабаны, завалявшиеся у кого-то на чердаке. Ведь "Запрещенные барабанщики" начинались как ансамбль ударных инструментов, мы играли импровизационную музыку с латиноамериканским уклоном, которая оказалась никому не нужна, кроме 20 - 30 друзей. Ансамбль несколько лет варился в собственном соку, а затем мы решили сделать что-то более близкое народу.
- Несмотря на обилие ударных инструментов, ваш саунд весьма прозрачен. Вы специально этого добиваетесь?
- Да, специально. А что шуметь? Сейчас все шумят, жужжат, а мы, наоборот, стремимся к чистому и прозрачному звучанию. Хочется какого-то минимализма, ведь даже в там-там можно лупить так, что это будет прозрачно. Вообще, мы всегда стремимся сделать обратное тому, что нас раздражает в других.
- У вас сейчас есть какие-то сторонние проекты?
- Есть совместный проект "Запрещенных барабанщиков" с таким загадочным персонажем, как Граф Хортица, который в течение нескольких лет вел авторскую программу на "Радио 101". Исполняем песни мировой эстрады 50 - 60-х годов, рок, джаз, переложенные в специфической советской "ресторанной" манере. Для нас это своеобразная игра. Раньше ресторанные музыканты собирались по ночам и тайком играли "запрещенные" джаз, рок, фьюжн, а теперь мы днём исполняем джаз, а по ночам - "кабак". Кстати, этот проект публики собирает ничуть не меньше, чем "Запрещенные барабанщики", причем в зале стоит угар, как на панк-концерте. Это сейчас самая что ни на есть альтернатива. Кроме того, есть дочерний проект, связанный с нами родственными узами - он называется "Берлин-Бомбей", в нем играет младший брат Виктора, тоже барабанщик, мы помогаем им с текстами и аранжировками, а их вокалист работает у нас на бэке.
- А как сложился ваш альянс с Татьяной Анциферовой?
- С ней мы записали одну из самых удачных, как нам кажется, песен с нового альбома - "Чемпион и королева". Она поет эту вещь (дуэтом с Виктором) совершенно гениально. Кстати, тот самый Граф Хортица назвал ее в одной из своих передач "первой советской диско-леди", и был прав. Песни, которые Татьяна пела в конце 70-х годов, нас в свое время поразили. И когда у нас появилась возможность с ней познакомиться, мы сразу этим воспользовались. Татьяна до сих пор молода, красива, словом, Женщина с большой буквы. С ней мы тоже очень хотим сделать альбом, а сейчас вместе снимаемся в сериале "Южный Декамерон", в основе которого лежат классические сюжеты - о Ромео и Джульетте, Дон Кихоте, Дон Жуане...
- А вы в каких ролях там задействованы?
- Играем самих себя - выступаем в роли музыкантов.
- Скажите, а вы концептуально делаете, так сказать, кавер-версии песен про барабанщиков? На первом альбоме это была вещь из репертуара А. Северного "Девушка в платье из ситца", теперь же вы взялись за самого М. Глинку с его романсом "Ночной смотр" на слова В. Жуковского, начинающийся словами: "В 12 часов по ночам из гроба встает барабанщик"...
- Нет, так вышло случайно. Причем романс Глинки в новом альбоме исполняет сам Федор Шаляпин, а мы ему только подыгрываем. Мы засэмплировали запись 1928 года, немного обработали ее на компьютере, кое-где Шаляпина пришлось подтянуть... В целом получилась весьма глобальная картина, но совсем не мрачная. А вообще про барабанщиков еще много хороших песен.
- Можно сказать, что в ваших песнях высока доля стёба?
- У нас вообще его нет. Просто это ироническая манера выражения мысли, может быть, немного циничная за счет каких-то смысловых стыков и игры слов. На самом деле то, что ты называешь стёбом, это - карнавальность, ярмарочность. Сейчас в мире живет шесть миллиардов человек, которые постоянно пребывают в состоянии стресса. Мы же стараемся воспринимать жизнь как карнавал во всех его ипостасях. На ярмарке есть разные персонажи - хорошие, плохие, грустные. А есть Петрушка. Он и попа палкой бьет, и тут же пристава. А сам он не хороший и не плохой, он злой. Вот мы - такие Петрушки.
- А в таких песнях, как "Петрова Надя" с первого альбома, где речь идет от лица человека, находящегося в местах не столь отдаленных, и все из-за своей любви к дочке прокурора - это тоже карнавальность? И что вообще для вас значит вся эта "гангстерская романтика"?
- Когда перед нами артист, например, Сергей Юрский, который читает, скажем, рассказ Мопассана, мы понимаем, что это Сергей Юрский читает рассказ Мопассана, пусть он даже делает это от первого лица. Так и с "Надей" - это просто история, рассказанная от первого лица. Что касается "гангстерской романтики" - нам вообще близка романтика, и гангстерская тоже. Хотя сейчас она везде слишком уж "в топе".
- Как вы относитесь к тому, что называют "русский шансон"?
- Терпеть не можем. Вот тот пласт музыки, который называется "блатная песня" - к нему относимся очень уважительно. Это Аркадий Северный, Бока Давидян, Владимир Шиваловский, Константин Николаевич Беляев, с которым мы поддерживаем отношения и периодически играем концерты - это настоящий городской фольклор, он, может быть, и неказистый, но искренний, идет от души к душе. К "русскому шансону" это не имеет ни малейшего касательства.
- А к хип-хопу как относитесь - ведь это тоже проявление любимой вами афроамериканской культуры?
- К аутентичному - прекрасно, доморощенный вызывает отвращение. Потому что это - ложь. Когда человек произносит фразы типа "за модный прикид выгоняли из школы", это - ложь. Из школы за другие вещи выгоняли.
- А вас выгоняли?
Иван: Я отличником был.
Виктор: Я тоже... По поведению, правда, двойка была. Но за это не выгоняли. Выгоняли позже, из комсомола.
- А за что?
Иван: Меня - за антисоветский образ жизни. В 1989 году я был председателем рок-клуба и даже успел выпустить один номер рок-журнала тиражом 24 экземпляра, что в городе Белая Калитва Ростовской области, где я тогда жил, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Папу, партийного работника, вызывали куда следует и хорошенько пропесочили.
- И последний вопрос: вы не считаете, что выпускать каждый год по альбому это расточительство?
- Если бы у нас была такая возможность, мы выпускали бы по пять дисков в год. Кстати, мы люди во всех смыслах плодовитые: у группы шесть детей, и все девочки. Растет смена юных барабанщиц!